+7 (925) 509-30-52
пн-пт 7.00-21.00
В 1998 году в Швейцарии проходил громкий судебный процесс, за которым наблюдали во всем мире, вспоминает NZZ. Перед судом предстал человек, которого считали крестным отцом солнцевской преступной группировки в России. Но обвинение провалилось почти по всем пунктам.
В ноябре 1998 года впервые в Западной Европе перед судом предстал человек, которого считали боссом русской мафии. Процесс в Женеве против Сергея Михайлова закончился фиаско швейцарской юстиции. Вот как это было
Марк Трибельхорн (Marc Tribelhorn)
Женева была в боевой готовности: улицы перекрыты, полицейские в полной экипировке, видеонаблюдение на каждом углу. В районе Дворца правосудия действовали строжайшие меры безопасности, когда 30 ноября 1998 года начался «самый опасный процесс в истории Швейцарии», по выражению газеты «Блик».
Обвинение было выдвинуто против российского гражданина Сергея Анатольевича Михайлова по кличке «Михась». Этот толстый 40-летний человек считался одним из крестных отцов русской мафии. Это был первый процесс в Западной Европе против предполагаемого мафиозного босса из России и одновременно «один из самых дорогих и сложных процессов в истории швейцарской юстиции», как написал тогда немецкий «Шпигель».
Действительно, это был престижный процесс для швейцарской юстиции, и за ним следили во всем мире. Впервые в Швейцарии статья Уголовного кодекса, введенная в 1994 году и предусматривающая уголовное наказание за принадлежность к преступной организации, была применена к известной личности.
После падения железного занавеса российские криминальные дельцы стали активно осваивать финансовую и торговую сферы в Швейцарии. Как жаловались следователи и политики, на местные банковские счета из России поступили миллиарды франков. Социолог и депутат Национального совета от Социал-демократической партии Жан Циглер (Jean Ziegler) опубликовал книгу «Варвары идут». А московская газета «Коммерсант» выразила надежду: «Так как в Швейцарии настоящая демократия, этот процесс покажет российским силовым структурам, как нужно бороться с мафией».
Процесс против Михайлова стал сенсацией. Посольство Швейцарии в Москве получало угрозы, одному из следователей и одному прокурору в Женеве после попыток оказания давления понадобилась личная охрана. На обвиняемого надевали пуленепробиваемый жилет, когда в бронированном «Мерседесе» его везли в здание суда из тюрьмы Шан-Доллон. Дело состояло из 70 томов, суд вызвал для дачи показаний 70 свидетелей.
Сергей Михайлов был арестован за два года до этого в октябре 1996 года в женевском аэропорту Куантрен. Он возвращался домой из Вены, когда был задержан полицией. С 1995 года он вместе с женой жил в городке Борекс рядом с Нионом, где через подставное лицо приобрел виллу. Обе его дочери посещали элитную частную школу на Женевском озере. О представлении вида на жительство позаботился бывший шеф миграционной полиции кантона Во, выступив в качестве консультанта.
Михайлов вел роскошный образ жизни. Он передвигался на синем «Роллс-ройсе» с бельгийскими номерами и обладал многочисленными удостоверениями личности: помимо российского паспорта, у него был израильский, который он заполучил благодаря фиктивному браку, коста-риканский дипломатический паспорт, а также португальский и греческий паспорта. Этого «бизнесмена» подозревали в преступных деяниях, поэтому вот уже много лет он находился в поле зрения полиции разных стран.
Считается, что карьера Михайлова началась в московском районе Солнцево. Родившийся в семье пожарного Михайлов был спортсменом-борцом и официантом, прежде чем в середине 1980-х годов, по утверждению обвинения, вступил в конфликт с законом. Говорят, что он был одним из основателей постоянной растущей в размерах банды — солнцевской группировки. ФБР считает этот криминальный синдикат «самым могущественным евроазиатским преступным сообществом с более 2 тысяч членов».
Годовой оборот группировки, которая, как считается, имеет связи с Кремлем, оценивается в более 1 миллиарда долларов. Она занимается любым делом, которое приносит деньги: наркоторговлей, рэкетом, контрабандой, сутенерством, заказными убийствами. Но предполагаемый крестный отец банды никогда не представал перед судом. Судя по всему, следователи за границей не решались действовать активнее из-за опасения не получить достаточно улик против хорошо организованной русской мафии. Действительно, свидетелям постоянно затыкали рот, а обличающие преступников документы исчезали.
Однако команда высококлассных адвокатов из разных государств рисовала совершенно иной портрет подзащитного. По их словам, Сергей Михайлов — уважаемый бизнесмен, филантроп, пекущийся о сиротах и заключенных, а также заботящийся о московском патриархате, для которого он на свои деньги построил церковь. Даже бывшего министра юстиции США Рэмси Кларка попросили написать благожелательный отзыв. За всем этим последовали жалобы на многократные продления срока предварительного заключения, а также на предвзятость в отношении обвиняемого, формируемую средствами массовой информации.
Но на этом спектакль вокруг процесса не закончился: одному из российских защитников Михайлова женевские власти запретили въезд в страну на основании того, что тот сам является членом преступной группировки. Юрист публично возмутился царящими в Швейцарии «африканскими нравами». Кроме того, одного из швейцарских адвокатов Михайлова арестовали, когда он попытался нелегально вынести из тюрьмы записки своего подзащитного.
Когда же в Женевском дворце правосудия началось рассмотрение доказательств, то оказалось, что позиции обвинения довольно слабы. Никаких серьезных преступных деяний в Швейцарии Михайлову предъявить не удалось. Обвинение в отмывании денег пришлось снять, потому что не было доказательств, что деньги добыты преступным путем. Но главное обвинение — «принадлежность к преступному сообществу» — осталось. Прокурор Жан-Луи Кроше (Jean-Louis Crochet) заявил перед присяжными — шестью выбранными по жребию гражданами: «Дело многогранное, но несложное». Как он сказал, все детали идеально подходят друг к другу и складываются в единое целое. В четырехчасовой обвинительной речи он попытался «раскрыть личность Михайлова и разрушить окружающую ее ауру респектабельности».
В последующие дни прокуратура, уверенная в победе, представила свои козыри. Из соображений безопасности главные свидетели обвинения давали показания по видеотрансляции, а их лица были размыты. Среди них были российский бизнесмен, ставший жертвой рэкета, а также бывший следователь из Москвы, занимавшийся делами мафии и получивший убежище в Швейцарии. Специальный агент американского ФБР назвал Михайлова одним из создателей солнцевской ОПГ и рассказал, насколько трудно заставить свидетелей давать показания — они боятся мести преступников. Самым весомым доказательством был прослушанный телефонный разговор Михася с одним из конкурентов, где он сказал: «Я — номер один, номер два в Солнцево».
Защита отметала все обвинения как выдумки и четко придерживалась выбранной стратегии: дескать, Михайлов — успешный и законопослушный бизнесмен. Обвиняемый держался в суде вежливо и скромно, утверждал как ни в чем не бывало, что «в России вообще никакой мафии нет», а о солнцевской организации он «никогда не слышал» — «разве что какие-то слухи». Косвенные улики так и остались косвенными.
После двухнедельного процесса и одиннадцатичасового совещания присяжные оправдали Михайлова почти по всем пунктам обвинения. Он был обвинен лишь в нарушении федерального закона о приобретении земельных участков через третьих лиц за границей. Обвинение в участии в российской мафиозной солнцевской группировке было снято за недостаточностью улик — так объяснил суд. Государственный прокурор Жан-Луи Кроше был вне себя. Михайлов же крикнул присяжным: «Я вас люблю!»
Швейцарская пресса писала о «фиаско» женевской юстиции. Но были и более трезвые оценки: «Это была правильная попытка устроить процесс против крайне подозрительного бизнесмена. В то, что «Михайлов — невинная овечка, сегодня всерьез не верит никто», прокомментировала процесс газета «Тагес-Анцайгер».
И в России неожиданный приговор обсуждался на первых страницах газет. «Самый гуманный суд в мире» — так назвала свою статью «Комсомольская правда». Другие газеты посетовали, что женевские следователи практически не получили помощи от российской стороны, и указали на то, что «блатную речь» Михайлова переводили на изысканный французский язык, благодаря чему мнение об обвиняемом у присяжных значительно улучшилось.
Уже на следующий день после суда Михайлова отправили назад в Москву, где он превозносил оправдательный приговор как «триумф справедливости». По его словам, процесс доказал, что не все русские бизнесмены — уголовники. Теперь он всегда будет носить с собой оправдательный приговор из Женевы. Вдобавок швейцарским властям пришлось выплатить Михайлову компенсацию в размере 800 тысяч франков за 778 дней, проведенных в следственном изоляторе.
Но, несмотря на неудачу, швейцарская прокуратура не утратила оптимизма. Женевский генеральный прокурор Бернар Бертосса (Bernard Bertossa) сказал через несколько лет: «Одной из стратегических целей того дела было продемонстрировать, что Швейцария — не загородный дом для членов русских преступных организаций. После того дела я что-то не слышал, чтобы личность подобной категории попыталась обосноваться в наших широтах».
